Солнце, огромное и медлительное, как масляный блин, уже коснулось верхушки старой сливы, и весь сад залит тёплым янтарным светом — он просачивается сквозь листву, рисуя кружевные тени на выцветшей скатерти. Воздух густой, словно мёд: пахнет нагретой за день землёй, только что сорванной мятой с грядки и едва уловимым дымком — где-то за деревней жгут прошлогоднюю траву.
На плетёном столике, рядом с потрёпанной книгой, стоит корзинка со сливами — их сизые бока ещё хранят дневное тепло, а внутри — взрывная сладость, от которой слегка щиплет губы. Альстромерии, фиолетовые, как сумеречное небо, кивают головками от малейшего ветерка — того самого, что шевелит занавеску на открытом окне и приносит с речки крики купающихся ребятишек.
Чай из чуть сколотой чашки с разводами слишком горячий, но так пахнет смородиновым листом и лесными травами, что терпится сделать первый глоток. В блюдце — три комара, утонувшие в лужице пролитого мёда. Где-то в кустах трещит кузнечик, а с огорода доносится бабушкино "кыш-кыш" — это она гоняет кур от капусты.
Жизнь в эту минуту — это трещина в спелой сливе, пчела, заснувшая в чашечке цветка, и твой босой след на ещё тёплой тропинке. Ничего не происходит. И это — самое настоящее чудо.
P.S. Хотите почувствовать этот момент? Просто разломите сливу пополам — её сладость вернёт вас туда, где время течёт медленнее, а счастье проще, чем спелый плод в ладони.
